Магнитоальбоом «Алушта»

Это не альбом! Во всяком случае, с профессиональной точки зрения. Всё, что здесь звучит, записано не в студии – это слышно «невооружённом ухом». Название «Алушта» условное. Просто всё светлое у меня было связано именно с Алуштой. Поэтому темы песен часто «морские». Баек об этих песнях рассказано больше, чем количество в них секунд. Можно только добавить, что началось всё с «Привет, меня зовут Сергей, я дискжокей!» и т.п. Голос не диктора «Маяка» и не певца Льва Лещенко, а голос незнакомый, молодой, не наш, не советский, почти зарубежный, говорящий «неформатные» фразы… Не забывайте, на дворе 1984 год.



Итак, качество «альбома» впрямую зависело от многих факторов. Не слишком ли гремят посудой, пробегающие мимо официанты («Как ни грустно», «Карнавал», «Итальяна», «18 лет», «Когда бы я сумел»)? Не работает ли «громкая связь» радиорубки по студенческому лагерю: «Четвёртый отряд пройти на построение!» («Братец Луи», «Юра-вумен”, «Ты мой хлеб»). Нет ли ветра на море? Нужен полный штиль! Не слишком ли громко перешёптываются студентки лагеря МЭИ «Алушта», наблюдающие за необычной картиной (такую же наблюдали метрдотели «Интуриста»): в наушниках, поверх копны волос, с микрофоном в руках сидит парень и что-то орёт, поёт, с кем-то беседует… Готовая фонограмма без голоса подавалась с одного магнитофона (бытового, часто кассетного) на другой. Вокал, при помощи микрофона, «накладывался» сверху. Если это был «бобинный» магнитофон - через пульт «Электроника». А в случае с «кассетником» это был «двойной» двухкассетный с отдельным микрофонным «входом» «Aiwa WX-500». Помните «Ночной патруль «ВЭ ИКС 500» выходит снова на обход»? В честь него, любимого! Микрофон «втыкался» напрямую и безо всякой «обработки» звучал посредством отдельного, здесь же находящегося, регулятора громкости.

Этот кассетник я временно похитил из «Интуриста» на время отпуска. Вернулся через месяц на улицу (тогда) Горького, а меня уже ждали… Поступил сигнал об использовании дискжокеем аппаратуры с целью личного обогащения. Как вы понимаете, брать с рабочего места ничего домой было нельзя. Иду по коридору под конвоем. В руках «дипломат» с «Айвой».

Конвоиры: Где аппаратура?
Я: У меня.
Они: Будем составлять акт!

Подошли к моему пульту. Чувствую, распаляются, начинают уже орать, теряют самообладание: «Как ты посмел, мы тебе, комсомольцу, доверяли!» Чую, внимание они потеряли тоже. Открываю чемоданчик, ставлю на пол и, пока идёт сентенция о роли «Целины» в воспитании молодого поколения, ногой запихиваю «Айву» в нижнюю полку подальше. Тяну время, каюсь, переставляю чемодан, рыдаю, закрываю чемодан, вытираю слёзы, начинаю читать акт. Через минут десять отказываюсь его подписывать. При вскрытии пульта, вскрытого мною на их же глазах ещё 15 минут назад, выясняется, что «присутствует отсутствие мыльной жидкости для пускания мыльных пузырей, двух пластинок и трёх кассет». Расстрельная статья (разбазаривание государственного имущества) не светит. Магнитофон – и тот на месте.

Они: А что ты в «дипломате» нёс? Ты же сам говорил, что аппаратура у тебя?
Я: Вот мой личный микрофон, для дискжокея это – аппаратура.
Они: Там же магнитофон был!
Я: А вы видели?

Ну и в том же духе…
Они: Ах ты… (далее ресторанный фольклор с глубоким погружением в тюремную тематику)
Я: Сами дураки.

Пронесло… Я был уволен по СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ! Это было лучшим выходом из создавшегося положения. В худшем случае была бы уголовная статья. Донос был об использовании аппаратуры в личных целях не на рабочем месте. Они надеялись, что я домой стокилограммовые колонки потащу с 5-тикиловаттным усилителем. Так тогда многие делали. Ну и магнитофон, конечно…>